Говорят, что природе чужды повторенья,
Только как объяснить, что дороги блужданий
Обречённых на жизнь возвращают с рожденья
К той черте, где их ждёт череда ожиданий?

После ночи – рассвета, после радости – боли,
После долгих разлук – мимолётных свиданий,
После счастья свободы – жестокой неволи,
И жестоких измен – после всех обещаний?

Не привыкну никак я к банальному кругу.
Ни уйти не могу, ни найти оправданий,
Что к врагу отношусь, как к хорошему другу.
Что поверить готов в святость чьих-то признаний!

Не привыкну никак в полумраке бессонном,
Ожидая тебя из ночного тумана,
Забывая про всё, оставаться влюблённым,
Быть обманутым вновь, но не видеть обмана!

Не привыкну никак верить кроткому взгляду,
Зная, что за зеркальным души отраженьем
Ты стремишься поднять между нами преграду
Непонятным, едва уловимым движеньем!

Не привыкну никак не казаться ханжою.
Потакать современной морали теченью,
Но за этой преградой ты стала чужою,
Кто-то третий мелькнул там расплывчатой тенью!

Пусть союз наш с тобою не может быть вечным,
Не привыкну смирять дикой ревности пламя,
Не привыкну, когда ты со мной, быть беспечным,
Принимая того, кто стоит между нами!

Не привыкну. Но всё остаётся, как прежде.
Не напрасно ль я место оставил надежде,
Что пройдёт, наконец, череда ожиданий,
Станет больше любви, будет меньше страданий?

Сева Беликов

Снежинок двух подобных не найти,
Пока они летят, пока в пути,
А превратятся, в толпы собираясь,
В безликий снег, мешающий идти.
* * *
Как хрупка и бессильна красота,
Что ангельски невинна и чиста –
Снежинка от дыханья тихо тает,
Ложась прозрачной каплей на уста.
* * *
Как хочется порою не спешить
И мир впустить в извилины души,
Услышать звук столкнувшихся снежинок,
Упавших с неба в сказочной тиши.
* * *
Кто прожил жизнь, но никогда зимой
Не рассмотрел снежинки ни одной –
Едва ли смог понять живые души,
Хотя бы тех, с кем связан был судьбой.

Кислый

Иссохшим, выцветшим листом
Оторванным внезапным ветром,
К стае тянущейся гуськом
Пристроившись, умчалось лето.
Погасли от дождя цветы,
Померкли солнечные дали.
Душа моя, притихла ты,
Словно в предчувствии печали.
Дождь непрерывный за окном.
Зачем ему покорно внемлю?
Любовь - смывается дождём
С небес на вымокшую землю.
Взбунтуюсь, распахну окно
И сам пойду бродить по лужам,
Дождя холодное вино
Заменит мне унылый ужин.
Я в каплях отыщу любовь
С солёным привкусом ошибки,
И в ней, пьянея вновь и вновь,
Промокну до костей, до нитки.

Кислый

В аллее, где осенняя листва
Покручена дыханием мороза,
Лежало сердце – пламенная роза,
Как горькая улыбка на устах.

Я наклонился, молча в руки взял,
Оно котёнком брошенным дрожало.
Мои ладони жёстче одеял,
Но жарче, чем любое одеяло.

Наверно, доверяя без причин,
Тебя вручили сердце, но напрасно –
Чужое равнодушие опасно
Не только появлением морщин.

Нельзя вручать горячие сердца
Бездумно, как дешёвые игрушки,
Они ходить не могут без конца,
Как ходят по рукам пивные кружки.

Тебя мне, сердце, жаль, но чем помочь –
В моей груди всё на законном месте?
Ну, хорошо, сегодня будем вместе,
Вдруг, что-нибудь придумаю за ночь.

Теперь два сердца бьются: тук, тук, тук,
Весельем тёплым наполняя тело –
Второе вспрыгнуло на грудь мою из рук,
Пока я шёл, и прирасти успело.

Кислый.

Он повернулся и ушёл,
Усилив это стуком двери.
Она сказала: «Хорошо!»,
Не осознав ещё потери.
И он уехал в Ленинград,
И в нём прожил чуть больше года,
Чувств непрерывный водопад
Стих, как ненастная погода.
Он возвратился в тот же двор,
Где слышал, как скрипят качели,
А окна тёмные в упор
Глядят на тоненькие ели.
В подъезд решительно шагнул,
Дверь словно выругалась громко,
Так возвращались те в войну,
О ком соврала похоронка.
Ступеньки вверх – тяжёлый крест,
Заминка на пустой площадке –
И вниз бегом из этих мест,
К друзьям, бутылке и тетрадке.
В раскаянье – резона нет,
Бессмысленны слова и взгляды.
К чему из прошлого привет,
Когда ему уже не рады?
Он мчался на вокзал в такси,
Но не порвал кольцо печали,
В своей ладони, сжав ключи,
От двери, за которой ждали.

автор: Кислый...

Говорят, что есть на свете острова,
Где растет на берегу забудь-трава,
Забудь о гордости, забудь про горести,
Забудь о подлости! Забудь про хворости!
Вот какие есть на земле острова!

Говорят, что где-то есть острова,
Где с похмелья не болит голова,
А сколько есть вина, пей все без просыпу,
А после по морю ходи, как по-суху!
Вот какие есть на свете острова!

Говорят, что где-то есть острова,
Где четыре не всегда дважды два,
Считай хоть дослепу -- одна испарина,
Лишь то, что по сердцу, то и правильно.
Вот какие есть на земле острова!

Говорят, что где-то есть острова,
Где неправда не бывает права!
Где совесть -- надобность, а не солдатчина,
Где правда нажита, а не назначена!
Вот какие я придумал острова!

Александр Галич.

Един ли Бог? Я думаю, что да.
Ведь по иному просто быть не может.
Коль с нами вдруг случается беда,
Мы Богу молимся и знаем: он поможет!

Простую истину давно пора понять:
При множестве религий Бог един.
Не нужно мир на части разделять,
Если Творец всеобщий Господин.

Мне не дано вам это доказать,
Могу предположить лишь неумело.
Что можно о Божественном сказать
Рабу простому, и его ли дело?

Однако льется кровь из века в век,
По разному все люди Бога видят.
И ненавидит человека человек
Из-за великого количества религий.

Попробуем на Мир взглянуть абстрактно.
Двухцветный шар, чтоб этому помочь,
Увидеть пред собою нужно внятно,
Две части: белую и черную, как ночь.

Пред частью белою склонимся на колени:
Она и есть наш Всемогущий Бог.
Часть черная есть мрака темный гений
И Зла вселенского ужаснейший чертог.

Рождаясь, принимаем мы от шара,
Частицы белизны и черноты.
Души две части, наши дар и кару,
Мерило Зла, мерило Доброты.

Соотношенье их в душе неравнозначно:
Чем больше белого, тем чище человек,
А если, черного, увидим однозначно,
Как грешник коротает в мире век.

Объем частицы тоже много значит,
Коль больше всех кому-то дарит Бог,
В миг редкий человечества удачи
Рождается иль гений иль Пророк.

Коль, падший ангел одарит частицей,
Большой частицей Злобной Темноты,
Пророк иль гений черный знать родится,
Не избежать всем бед и нищеты.

Молитесь люди Богу ежедневно,
Пусть Тьму со Злом одолевает Свет,
Тогда увидим все мы непременно,
Счастливый мир без войн, несчастий, бед.

Пусть в мире будет множество религий,
Все будут знать, что Бог для всех един,
Лишь Он о нас все знает, всех нас видит,
Лишь Он один Творец и Господин.

Буддисты, мусульмане, христиане
Не нужно кровью землю орошать.
Наш дом - Земля, давайте же земляне
Друг друга чтить, любить и понимать.

Гаврюшкин Александр Евгеньевич

Закончился день. Он был полон забот,
Работа не шла, дома стирка некстати,
Но вот завершен пестрых дел хоровод,
Она, наконец, добралась до кровати.
Мгновенно уснуть нет проблем для нее.
Пускай телевизор за стенкой смеется.
Усталости в плен сдаст сознанье свое,
Лишь только щекою подушки коснется.
Спала она час, может быть полтора,
Но вот телевизор закончил программу,
И время пришло, и настала пора,
Развеяна в прах снов ее панорама.
Вошел он, стараясь беззвучно ступать,
Настолько, насколько доступно мужчине,
И снова, как было, как будет опять,
В сей миг снов ее не найти и в помине.
Улегся, щетиной царапнул лицо,
Но это не сна, а лишь спорта начало.
Тянули канат. Нет, я спутал словцо.
Тянули всей силой концы одеяла.
Границы разумные установив,
Уснула с лицом безмятежным и чистым.
Но громко, как будто бы ветра порыв,
Из носа вдруг вырвался выдох со свистом.
Проснулась, от гнева и муки красна,
Дотронулась пальцем до носа супруга.
Тот буркнул невнятное что-то со сна,
И вновь в тишину погрузилась округа.
И снова уснула, но надо вставать.
Хоть раннее утро, пора на работу.
На ощупь придется одежду искать
Во тьме, проявляя о муже заботу.
Начавшийся день будет полон забот,
Работы на службе и дома немало,
Но он завершится, и вечер придет,
И все для нее повторится сначала.

Александр Алексахин

Кто бы душу мою перенес
Через пропасть непонятых чувств
И ответ дал на главный вопрос-
Как прогнать эту черную грусть?

Опереться бы мне на плечо,
Лишь подставить его не забудь.
Не могу быть засохшим ручьем,
Не хочу жизнь прожить как-нибудь.

Чары злого пророчества.

Прогони ты мое одиночество,
Подари свое сердце и разум,
И тогда чары злого пророчества
Разобьются, как старая ваза.

Невозможное станет возможным,
Ложь навеки заменится правдой,
И окажется – вовсе не сложно
Для кого-то быть сердца усладой.

Ты не должен быть всемогущим,
Но ты должен быть настоящим,
Всей души теплоту отдающим,
И любви откровенья дарящим.

Надоело так существовать,
В мир иной ты меня уведи,
Где от страсти мы будем сгорать
И рождаться с тобою в любви.

Ты прогонишь мое одиночество,
Ты меня в свою жизнь заберешь,
И тогда чары злого пророчества
Наконец-то навеки сотрешь.

Antonina